«Он вернулся домой мокрый и с таким лицом, что старуха, которая отворила ему дверь, растерявшись, заговорила с ним по-татарски» - вот как пишет в этом романе Каверин.
Так вот, в этом романе есть московский писатель, что едет в Ленинград устраивать скандал. Он так и думает, что не наскандалив, нельзя уехать обратно. Про него говорится так: «Покамест ему удавалось легко жить. Он жил бы ещё легче, если бы не возился так много с сознанием своей исторической роли. У него была историческая роль, но он слишком долго таскал её с собой, в статьях, фельетонах и письмах: роль истаскалась; начинало казаться, что её у него нет. Тем не менее он всегда был готов войти в историю, не обращая ни малейшего внимания, просят его об этом или нет». «Время шло у него на поводу, биография выходила лучше, чем литература… Женщины сплошной тучей залегли вокруг него, по временам из-за юбок он не видел ни жены, ни солнца. Но его литература уже приходила к концу. В сущности, он писал только о себе самом, и биографии уже не хватало».
Он призывает писателей скандалить, он сам устраивает скандал, но всё идёт как-то криво. Внезапно московский писатель обнаруживает, что трахнул жену своего друга. В измятном платье, сдурацкой улыбкой, лежит перед ним жена его друга, и он с отчаянием понимает, что совершенно невозможно понять, зачем он это сделал. Наконец, на каком-то собрании он начинает организовывать скандалистов. Он говорит, что в Москве есть правильный журнал, что называется «Левый фланг». И в нём-то и можно скандалить.
Аспирантка с мужскими чертами сразу же говорит ему, что её статьи этот журнал не напечатает. «Это была обида. Ленинградцы не принимали журнала, который он почти редактировал. Они объявляли журнал сомнительным, они шутили над ним.Дальше начинается буйство, тяжёлое буйство человека, что отстаивает право на дебош.
У Каверина были свои счёты с этим писателем – юношеский кумир, когда в нём разочаровываются, распадается на отравленные осколки. Осколки отравляют восприятие. К тому же именно из-за этого писателя, убежавшего из РСФСР по тонкому льду Финского залива Каверина и всю его семью будили ночью чекисты, приходившие с обысками. Но история повторяется многократно, мельчая исполнителями, фарс вовсе не смешон, и то, что ты зритель этих повторений уже не радует.