Но изобилие (ведь монахи пребывают в праздности) должно кем-то поддерживаться. И действительно: "Для того чтобы все эти наряды изготовлялись для них своевременно, около Телемского леса тянулось на добрую полумилю чистое и светлое здание, где проживали все ювелиры, гранильщики, швецы, золотошвеи, портные, ткачи обоев и ковров, бархатники. Каждый занимался своим делом и все работали на монахов и монахинь".
Нет, никто из конструкторов утопий не избавился от рабов - начиная с Платона, утопическое, или, если угодно, идеальное государство поддерживалось рабским или (позднее) наёмным трудом. Утопическое государство не может себя обеспечить. Горька судьба общества, претворяющего утопию в жизнь. Как и любое централизованное (а утопия всегда централизованна и недемократична) государство, утопия нежизнеспособна. Только современные фантасты, населив молочные берега кисельных рек киборгами, как-то управились с этой задачей.
А сейчас мы уже давно забыли вкус настоящей утопии. Потому что утопия в фантастике - это развёрнутая картина несуществующего мира, его дотошное социально-бытовое описание, а не рассказ, построенный на одном фантастическом допущении. Последние русские утопии - это Ефремов с "Туманностью Андромеды" и братья Стругацкие с "Полдень. XXII век". Их читать грустно. Общество там нарисовано невесёлое, и радостные маски надеты на людей как фуражки. При этом им вторят братья по тогдашнему социалистическому лагерю - кастрированная стерильная жизнь человечества, нарисованная Станиславом Лемом в его "Возвращении со звёзд" ничего, кроме ужаса не вызывает. Можно поверить, что такое будущее действительно разовьётся из того, что видели писатели за окном.
