***
– Какой из заданных тут вопросов понравился больше всего?
– Не знаю. Я вообще не использую этот критерий. Дело в том, что это своего рода исповедь – я ведь и сам в себе стараюсь разобраться. К тому же у меня осталось несколько ответов – есть несколько тем, которые во мне живут именно в виде ответа на эти незаданные вопросы.
– Как зовут человека, который задал вам тут больше всего вопросов?
– Понятия не имею. Я принципиально отношусь к этим вопросам, как к заданным мирозданием. Совершенно неважно, если это спрашивает знакомый. Здесь он на минуту становится настоящим анонимом.
– Какой вопрос вы хотели бы задать мне?
– Не знаю. Вы ведь – мироздание. Спрашивать вас, не еврей ли вы и подорожает ли животное масло – мне не интересно. Я знаю ответы на эти вопросы. Ответ на вопрос «Когда я умру?» я пока не хотел бы знать – вдруг он меня расстроит. А больше ничего мне на ум не приходит.
– Я не еврей. Только один прадед. Ну может ещё несколько прапрапра были евреями. А вы антисемит? Почему?
– А таки зачем вы мне сообщаете что вы не еврей?
– А я воспринял намёком цитату «Спрашивать вас, не еврей ли вы и подорожает ли животное масло – мне не интересно. Я знаю ответы на эти вопросы». Так как вы к ним относитесь?
– Вы заблуждаетесь в том, что в этом месте возможен диалог. Это он, может, возможен в Живом Журнале, а вот тут у вас один шанс и один вопрос – потому что это анонимная площадка. Вот вы были Иваном Сергеевичем Синдерюшкиным и вдруг стали мирозданием и задали мне вопрос. Но тут же, вы превратились обратно в себя, а задавая второй вопрос превратились в совершенно другое мироздание.
Это произошло в силу здешней анонимности. То есть, каждый новый вопрос вас обнуляет. Я никак не могу (и не хочу) догадаться, кто и где это стучит по клавишам, и через кого мироздание со мной беседует.
Впрочем, по этому поводу национального я имею два соображения – во-первых, очень жаль, конечно, что мироздание не опознаёт известную цитату из классика, а во-вторых, моё мнение по национальному вопросу вполне совпадает со стихотворением хорошего поэта Александра Кушнера, что помещено на титульной странице моего Живого Журнала.
– Вы хотели бы сами задавать анонимные вопросы? Если да, то кому?
– Я бы хотел порасспрашивать нескольких людей. Но в этом случае анонимность не важна, и потом они все – мёртвые.
– Можете рассказать мирозданию смешной анекдот?
– Это бестолку, его так не расшевелишь.
– Вы готовы отвечать на эти вопросы до потери сознания?
– Я как-то не собираюсь терять сознания. А вопросы не портятся, если я сейчас пойду спать – пусть лежат, ждут своего часа.
– Какой вопрос вы хотели бы услышать от мироздания?
– Я считаю, что от мироздания ничего не надо хотеть, и, тем паче требовать. А то будет как с тем человеком, что больше всего хотел сбросить десять килограммов, тут же попал под трамвай, и ему ногу отрезало.
– Что вы извлекаете из общения с мирозданием?
– Воду, белки, жиры, углеводы и минеральные вещества. А так же – кислород из воздуха.
– В чём смысл жизни? а то мирозданию самому интересно...
– Не знаю.
– Мне очень нравится играть в эту игру с Вами. И когда Вы величаете меня Мирозданием. Я ни с кем больше не хочу, я хочу только с Вами. И никак Вам прямо об этом не скажу. Не могу. А Вы меня не понимаете и приписываете мне какие-то вовсе несуществующие роли.
– Это не вопрос, это – утверждение.
– Ну хорошо, утверждение. А вот вопрос: а вам нравится играть в эту игру с Мирозданием, или Вы это делаете ради какой-либо призрачной выгоды?
– Да отчего же призрачной? Выгода вполне ощутимая – я формулирую вещи, которые, может, не сформулировал бы. Руки б не дошли.
– Не обидно, что так мало вопросов задают?
– Когда как. Если скучать, то, может и жалко, что мало. А если другие дела есть – так и Бог с ними. Сейчас дела есть.
– Хочется ли Вам любви безрассудной, безумной? Ну, хотя бы во сне, рядом с тихо сопящей женой?
– Безрассудной и безумной любви рядом с тихо сопящей женой?! Такого не хочется – я в одном порнографическом фильме это видел, и такие искусственные риски меня не возбудили.
Извините, если кого обидел