Беда в том, что художник, желая закатить пощёчину общественному вкусу, всегда рассчитывает на то, что общество ему ни пощёчин, ни тумаков давать не будет.
Пощёчина даётся. А потом общество не приходит на выставку «Двадцать лет работы», и пистолет греет руку, художник полон обиды, но до конца ничего ещё не прояснено.
Возвращаясь к очень искренней и очень несправедливой книге Карабчиевского, нужно сказать, что Маяковский одновременно очень хороший и очень неудачный пример скандалиста.
Есть давняя мысль о самоназначении элит.
Существует два пути в каждом деле. Пройти некоторый экзамен у предшественников. Как взятый для примера Сальватор Дали, перерисовавший по слухам весь музей Прадо, а потом занявшийся собственными экспериментами, и человек, что отбрасывает учёбу.
Второй путь, это путь человека, отменяющего классические законы, чтобы их не изучать и не превоходить, а сразу стать классиком. Стать им с тем багажом, что создаётся мгновенно или дан от природы.
Но вот в двадцатые было интереснее, чем сейчас - скажем, вместе с эпатажем опоязовцы могли сочетать академичность. Другое дело, что на них взросла потом та самая банда французских философов, про которых сказано, что с она гиканьем и свистом угоняют во тьму остатки здравого смысла.
Меня как раз и интересует эта грань. Где эпатаж в чистом виде, и больше ничего. И где эпатаж отваливается как шелуха, оставляя новаторскую конструкцию.
К примеру, знаменитый Параджанов вполне безумен. Он вообще внеморален - ворует столовое серебро у Катанянов, а потом раздаёт его кому-то. Когда умирает какой-то его родственник, то, улучив момент, когда вдова вышла из комнаты, то расписывает покойника золотой и синей красками под фараона, etc.
Где грань, да.
Маяковский создавался постепенно, будто финансовая репутация человека с банкнотой в один миллион фунтов стерлингов.
Критики могут ответить, но общество всегда инерционно.
И если критик, а пуще того читатель на диспуте задаёт неприятный вопрос, то можно
Тут весь фокус, что академиков можно приструнить. Например, им можно ответить, как пишет тот же Карабчиевский: «Не один раз на публичных выступлениях, прочтя про себя записку, он объявляет: "А на это вам ответит ГПУ!"».
А в другое время можно сказать: "Вы с кем, мастера культуры? С этой скотской властью Путина или с нами, художниками, рискующими свободой?"
И условный академист понимает, что попал как кур в ощип, как фрекен Бок перед Карлсоном.
Вот оно, важное наблюдение. Это важное наблюдение в том, что эпатаж всегда идёт рука об руку с шантажом.
Извините, если кого обидел