Было понятно, что искать Византию тяжело - вроде как бродить по Руси в поисках следов общинного земледелия. Разговор уклонился в сторону, прыгнул вперёд на четыре века и привёл к октябрю 1945 года, когда предатель Волков вошёл в здание Британского консульства в Стамбуле, и, вследствие этого история кембриджской пятёрки пошла совсем иначе, и сама пятёрка стала не пятёркой, а тройкой, и всё стало по-другому.
Семёнов был одним из тех, кто говорил с Волковым. Сказать "допрашивал" было неловко. Оттенки речи теснились, наползали друг на друга, поэтому переспрашивать не хотелось - меня интересовало совсем иное место и другой год. Но старик упорно возвращался к теме перебежчиков. Видимо предательство императора генуэзскими отрядами задело что-то в голове старика, и он не мог остановиться.
Я понял, что разговор о главном нужно отложить на завтра. Впрочем, и я не удержался в рамках двадцатого века и рассказал о древнерусском боевике.
Прежде чем он сел в свою машину, где давно кусал ус турок-шофёр, мы успели поговорить об Агате Кристи. И, в частности, о выставке, посвящённой Восточному экспрессу.
Каждый из нас видел эту выставку - он не знаю где, а в Вене. Восточный экспресс стучал магнитофонными шумами, показывал нутро чемоданов писательницы, шелестел занавесками.