В 1940 году вышла книга Шкловского "О Маяковском". Среди прочего, там была главка "О критике", где поминался Чуковский. Чуковского эта книга ужасно разозлила - во-первых, там прямым текстом говорилось, что Чуковский недопонял Маяковского (а к 1940 году Маяковский был официально объявлен лучшим поэтом эпохи): "К Маяковскому Чуковский снисходителен". "Хлебников в то время, когда писал Чуковский, уже обнародовал свои поэмы, уже давно был известен "Зверинец", но так смешнее, так удобнее для читателя, чтобы все были маленькие". "Мы поехали в Бестужевский институт. Доклад читал Корней Иванович. Он закончил возгласом о науке и демократии:
- Ничего не выйдет у футуристов! Хоть бы голову они себе откусили, - выпевал он…
Аудитория решила нас бить.
Маяковский прошел сквозь толпу, как раскаленный утюг сквозь снег. Крученых шёл, взвизгивая и отбиваясь галошами. Наука и демократия его щипала. Я шел, упираясь прямо в головы руками налево и направо, был сильным - прошёл.
А Корней Иванович повез свой доклад дальше".
К тому же, там мимоходом говорилось о газете "Речь" и критике Чуковском - в 1940 году ещё кто-нибудь мог помнить, что "Речь" была органом кадетской партии, а, значит, сотрудничество с ней было не вполне благонадёжным.
Другое дело, что самому Шкловскому можно было поставить в вину куда более серьёзные элементы биографии - от эсэровского прошлого до побега из РСФСР.
В июне того же года Корней Чуковский пишет дочери: "О Шкловском скажу: неожиданный мерзавец. Читая его доносы, я испытывал жалость к нему. То, что напечатано, есть малая доля того, что он написал обо мне. По требованию Союза выброшено несколько страниц.
Шкл<овский> знает, что я не стану "вспоминать" о его прошлом, и потому
безбоязненно "вспоминает" о моём. Но и хорош Союз, который разрешает печатать обо мне такие гадости! В 1913 году я был единственный критик, который дал хвалебный отзыв о трагедии "Влад<имир> Маяковский". И где? В "Русском слове", самой распространенной газете, которую редактировал Дорошевич, не любивший Маяковского. Этого отзыва Шкловский не приводит. Бедный, завистливый, самовлюблённый мерзавец. Но талантлив, порою умён, вообще какие-то большие возможности в этом человеке есть несомненно".
В августе 1951 года он продолжает как будто прерванное описание: "Я прочитал рецензию Шкловского (нашёл её у тебя на столе). Самое худшее в ней - это её видимая убедительность. Человек непонимающий (напр<имер>, редактор из Летгиза) может подумать, что и в самом деле Шк<ловский> пишет с натуры, и не подозревая, что в его рецензии всё фантастично. Самое горькое (для характеристики Шк<ловского>) - это развязное высокомерие с кот<орым> он пишет о молодом (и более даровитом) товарище. А эти уроки, которые преподаёт Г<еоргиев>ской, эти рецепты - как уверенно и авторитетно они сформулированы, словно он сам имеет у себя за спиной огромные писательские победы, будто он написал "Мадам Бовари" и "Капитанскую дочку". И что за странный человек. Всякий раз, когда я хочу полюбить или пожалеть его, он отшибает от себя очередным негодяйством".
Извините, если кого обидел.
