"Первый сон, приснившийся мне в ту ночь, начинался на небольшом винзаводе. По замыслу сноустроителя я работал на этом заводе и бегал по коридорам в своей рубашке с коротким рукавом, сверкая белым галстуком.
Внезапно выяснилось, что на заводе сварили опытную партию какой-то бражки. Что-то в этой браге было феноменальное, но что - это мне понять не дано. Может это была коньячная основа, может нечто другое - мне не известно...
Работники, естественно, решили испробовать неземного напитка, и, дождавшись ночи, проникли в огромный представительский кабинет. Оказалось, что таких любителей винца набралось человек сорок.
Все мы сидим в полутёмном кабинете, освещаемом луной и ищем бражку.
Бражки нет.
Есть длинный стол, хрустальные фужеры, бокалы всех сортов, пивные кружки, чашечки для глинтвейна...
Мы открываем шкафы, в которых покоятся длинногорлые винные бутылки, пихаются боками пузатые коньячные, серебрятся фольгой шампанские.
Бражки нет. Тогда начинается боязнь поимки.
Вроде охрана заметила свет в окнах кабинета, или всё же сработала сигнализация, хитроумно обойдённая любителями тонкого наслаждения. Опасность близко.
Все присутствующие моментально разбегаются по углам, прячутся под стол, за груды упаковочной бумаги, ящики с коллекционными бутылками. Я забиваюсь в угол, - и о чудо! - между бетонными стенами комнаты обнаруживается щель.
Я протискиваюсь в неё, пихаюсь ногами, кряхчу, и наконец оказываюсь в проходной своего завода. (Откуда-то я знаю, что это проходная). Проходная богато убрана, стены покрыты коричневым кафелем благородных тонов, над очередью из трёх-четырёх человек в разных костюмах простирают свои лапы ухоженные фикусы.
Очередь эта, надо сказать, странна. Несмотря на поздний час, эти люди стоят в отдел пропусков, каждый держа в поднятой правой руке красное министерское удостоверение.
Я знаю, что эти люди в одинаковых строгих костюмах не имеют никакого отношения к моим поимщикам, и пристраиваюсь (чтобы скрыться) к ним в очередь.
В этот момент стеклянная дверь распахивается, и изнутри здания вываливается толпа народа, в которой я узнаю моих товарищей по неудавшемуся распитию спиртных напитков.
Конечно, они задержаны. От этой группы отделяются мужчина и женщина, подходят ко мне и произносят:
- Березин Владимир Александрович? Вы арестованы!
Я мекаю, жду, когда на мне защёлкнут наручники, хочу расписаться на каком-нибудь бланке. Мне отвечают, что всего этого не нужно, не положен мне и ордер на арест, и просто сажают в рейсовый автобус.
Пока я сижу на нарах, на работе (уже утром) появляется директор.
- Ах, - кричит он. - Какой ужас! Сорок человек арестовано! Да у меня на предприятии всего сто работников! Как я буду давать план! А вы знаете, что сегодня я должен угощать нашим вином всю Московскую Коллегию Авокадо! Знаете ли вы, что завтра я по поручению компетентных во всём органов обязан нажрать как свинью посла Нижней Замбезии и обольстить этого гомосексуального типа! Как, скажите, как я сделаю это без моих сотрудников!
Все это он кричит не просто так, а в телефонную трубку, звоня прокурору. В тюрьме, между тем, происходит следующее.
Сначала все задержанные опасаются, как бы на них не списали всю недостачу жидкости и стекла в представительском кабинете, но потом страх проходит. На допросах народ наглеет, все (видимо с подачи приходящего к нам на свидания директора) утверждают, что пролезли в представительский кабинет не для того, чтобы пить драгоценную бражку, а просто раздавить по бутылке портвейна "Алабашлы". Место же было выбрано из эстетических соображений и по причине имеющейся в представительском кабинете посуды.
Я так вообще утверждаю, что арестован неправильно, так как при задержании у меня перепутали отчество. Поэтому, говорю я, меня нужно немедленно отпустить.
Следователи устраивают очную ставку, для которой нас приводят в огромный актовый зал. Следователи сидят на сцене в президиуме и пытаются утихомирить страсти в партере. Раздаются крики: "Козёл"! - "Сам козёл"! - "А за козла ответишь"!..
Смекнув, что дело провалилось, нас выпускают.
На этом данный сон кончается, и начинается следующий.
Извините, если кого обидел.
