Обнаружил, что Аксёнов продолжает занимать мои мысли. То есть, когда узнаёшь о смерти публичного человека, то замечаешь, что сначала все о ней крич как о новости, потом вспоминают об этом и начинают вспомниать своё (не его) прошлое, а затем всё стихает. Журналисты перестают бегать по другим, ещё живым публичным персонам, спрашивать у них остроумные слова.
Это обычно кончается на следующий день после похорон - с учётом издательского цикла.
Так вот сдаётся мне, что мне от Аксёнова, которого сейчас повезут прощаться в ЦДЛ, мне никак не отвязаться. Какой-то незавешённый гештальт, как говорят мои друзья, никакого отношения не имеющие к психиатрии. Аксёнов ведь удивительно трагическая фигура, а в поглаживании своей ностальгии об этом будут постепенно забывать. И трагизм его вовсе не в лишении гражанства или мелких подробностях литературных противостояний.
Нет, нет, никак не отвязаться.
Извините, если кого обидел.