Стук-стук. Потом звон. Снова стук-стук. Будто мальчишки расплющивают консервную банку. Он встал и плюнул в окно.
Слюна перевернулась в воздухе, и, уйдя вниз, исчезла.
Березин тут же заснул и снова попал в чужой сон, на этот раз снящийся его другу в далёком поселке под Москвой.
Он вторгся в этот сон не сразу, без сомнения, там была какая-то предистория. Но вдруг Березин увидел себя в комнате, где с потолка свисают на длинных нитках сотни гладких и блестящих пасхальных яиц. Друг Березина, работник народных промыслов, пыхтя украшает очередное яйцо картинкой, взятой с пачки сигарет "Сувенирные".
Вдруг настежь открывается дверь, и в комнату, где сидят Березин со своим другом, вваливается толпа общих знакомых. Толпу возглавляет их одноклассник, прозываемый за своё семейное положение Пикич, под руку с другой их одноклассницей, совсем чужой женой, и, между прочим, преподавательницей Истории КПСС.
- Ха, бля! Мы к вам - повеселиться! - орет Пикич, и со своими конфидентами начинает сметать со столов уже готовые крашеные яйца, уставливая их, эти столы, бутылками, стаканами и закуской. В комнату вваливаются всё новые и новые люди, которых уже никто не знает, поднимается гомон, крик, кто-то начинает сбивать табуреткой сохнущие яйца - плод многодневных усилий - с потолка, крушить пульверизаторы для краски...
