.
Куда-то пропало увлечение Фаулзом (такие увлечения всё время пропадают, хоть они и не сезонные, а растянуты лет на пять. Пять лет подряд все обсуждают параноидальное ощущение управляемости, что испытывает Николас Эрфе. Пять лет подряд все цитируют Фаулза или, скажем, Павича, а потом всё валится в тартарары, и модные люди только хлопают глазами, когда слышат только что гремевшее имя). Так вот, в хорошем романе Фаулза герою, что живёт со сломанным стержнем внутри, сообщают об участниках нравственного эксперимента над ним, что те живут по правилам двадцатого века. "Да", - бормочет он про себя, - "но хорошо бы, что бы в следующем веке понадобилось бы что-нибудь другое".
Пришёл следующий век, и те, кто до него дожили, увидели за окном всё тоже - улица, фонарь, аптека.
Извините, если кого обидел.